Секретарь Совета национальной безопасности Александр Ломаия заявил Временной парламентской комиссии по изучению августовской войны, что главной задачей была "нейтрализация огневых позиций" на территории Цхинвали, а не взятие самого города.
Заседание комиссий во время слушания показаний Ломаия 27 октября было разделено на две части – первая часть была открытой и транслировалась в прямом эфире Общественного вещания, а вторая прошла за закрытыми дверьми.
Ниже приведены ключевые моменты показаний Ломаия:
• Один из первых вопросов, заданных Ломаия, касался заявления начальника Штаба по миротворческим операциям Вооруженных сил Грузии Мамуки Курашвили, который сказал в телевизионном интервью ночью 7 августа, что грузинские силы приступили к операции по восстановлению конституционного порядка в Цхинвальском регионе. В ответ на это Ломаия сказал: заявление генерала Курашвили не было санкционированным; Он не имел полномочий делать заявление, и само выступление не было правильным по содержанию. Он [Курашвили] получил словесный выговор от Министерства обороны;
• В час дня 7 августа мы, члены Совета национальной безопасности — не все из них – встретились с президентом, и министр внутренних дел проинформировал участников заседания о том, что они обладали информацией о том, что подразделения российских войск начали продвигаться по направлению Южной Осетии; Но на тот момент не было вполне ясно, это были северокавказские добровольцы или регулярные войска… Нам было известно о передвижении военной техники и личного состава, но тогда мы не были полностью уверены, что это были подразделения регулярных войск;
• 29 июля югоосетинские боевики впервые использовали артиллерийские системы крупнее 82 мм. калибра;
• 7 августа на заседании Совета национальной безопасности президент спросил нас, была ли пересечена красная линия. Некоторые отдельные случаи открытия огня со стороны югоосетинских сепаратистов, и незаконного ввода подразделений российских войск в Южную Осетию и Абхазию происходили и в прошлом, но сочетание всех этих факторов, уже было тревожным;
• Красной линией является та, за которой уже начинается реальная интервенция и реальная опасность угрожает гражданским лицам — и наши западные партнеры знали об этом – тогда имело место сочетание этих двух факторов;
• И мы ответили президенту, что красная линия была пересечена – это было 7 августа около часа дня;
• Тогда Темур Якобашвили [государственный министр по вопросам реинтеграции] был направлен в Цхинвали, но он тщетно пытался убедить сепаратистов провести встречу в попытке разряжения напряженности — насколько я помню, он находился в Цхинвали с 3 часов дня до 6 вечера [7 августа];
• Объявленное президентом прекращение огня не принесло результата, поскольку сепаратистские силы примерно в 20:30 вечером 7 августа открыли огонь;
• Тогда было принято решение верховным главнокомандующим [президентом Саакашвили]… Это примерно 7 августа, и за этим последовала контратака с нашей стороны ответ на российскую агрессию;
• Александру Ломаия был задан вопрос, кому давал приказы президент ночью 7 августа [Якобашвили заявил, что он слышал, как издавал президент по телефону три приказа: 1. Остановить колонну российской техники, которая продвигается в направлении Цхинвали; 2. Нейтрализовать все огневые точки, с которых обстреливаются наши позиции; 3. Минимальные потери среди гражданского населения; Но, Якобашвили отметил, что не знает, с кем беседовал президент]. Ломаия ответил: президент дает приказы Вооруженным силам, и он имел контакты с соответствующими структурами;
• Логика наших действий [7 августа] была следующей: 1. Нейтрализация огневых точек на прилегающих к Цхинвали территориях, и в Цхинвали — огонь велся (по грузинским позициям) из центральных частей Цхинвали, с тех мест, где расположены административные здания; 2. Приближение к Джава и далее к Рокскому тоннелю как можно быстрее в обход Цхинвали;
• Тут Александру Ломаия был задан вопрос председателем комиссии, депутатом Паатой Давитая: было ли «вхождение в Цхинвали» частью этой задачи? Ломаия ответил: Нет. В отношении Цхинвали [задача заключалась] только в нейтрализации огневых позиций, откуда открывали огонь по грузинским позициям. В этом заключалась задача;
• Взятие Цхинвали не было военной задачей;
• Наши вооруженные силы использовали ракетные установки типа «Град» лишь по направлению Верхнего городка, где была развернута артиллерия [сепаратистских сил], и это не является населенным пунктом; Что касается центральной части Цхинвали — где расположены административные здания – было применено современное оружие, имеющее точный прицел, в частности DANA [самоходное артиллерийское орудие];
• Тот возможный сценарий развития событий, который мы рассматривали [до войны], заключался в следующем: 1. Самая высокая вероятность боевых действий ожидалась в Абхазии, в частности, в Кодорском ущелье; 2. Боевые действия в Цхинвальском регионе; 3. Что же в действительности произошло бы — оккупация территории Грузии со стороны России, когда более 50% страны было бы оккупировано, либо Россия заняла бы ключевые дороги, ведущие на эти территории, — вероятность такого сценария на низшей ступени во сравнению с другими возможными сценариями развития событий;
• Во всей операции было вовлечено более 80 000 военнослужащих (со стороны России);
• Россия привлекла около одной трети своих Сухопутных сил. У нас имеется перечень тех военных подразделений, которые участвовали в операции – на закрытом заседании я предоставлю вам информацию, которую нам, в свою очередь, предоставили наши партнеры;
• Такой сценарий развития событий был шоком и неожиданностью даже для более сильных разведывательных служб [зарубежных стран], чем у Грузии;
• Мы можем предположить, что политическое решение [о полномасштабной военной интервенции], в России было принято 9 августа, когда Путин прибыл во Владикавказ; Очевидно, он был проинформирован о большом ущербе, нанесенном российским войскам [которые уже воевали в Южной Осетии], и очевидно, после этого было принято решение о задействовании плана полномасштабной интервенции;
• Наш ответ мог быть достаточным для тех сил, которые были у русских на начальном этапе на границе [подразумеваются те 8000 военнослужащих, которые участвовали в военных учениях "Кавказ 2008» на Северном Кавказе];
• Был бы наш ответ адекватным, если мы бы знали заранее, что ожидается полномасштабная интервенция? Мы должны быть откровенны, и должны сказать, что у нас самая малочисленная армия в регионе с точки зрения количества, и мы столкнулись с третьей по величине армией в мире;
• Ни у кого не должно быть иллюзий, что наша армия победила бы российскую армию. Политическая цель нашей армии состояла в том, чтобы максимально затруднить продвижение российских войск, чем предоставили бы шанс дипломатам и политикам для мобилизации международного внимания и подключения с целью приостановки агрессии;
• Грузинские Вооруженные силы, фактически, эту задачу выполнили успешно;
• После полномасштабного нападения у нас оставалось два варианта — или афганизация или организованное отступление.
• Наши западные партнеры, как в Европе, так и в Вашингтоне, говорили нам о том, что ожидались провокации, но мы не должны реагировать – это полностью соответствовало нашей позиции; Существовало полное понимание у наших западных партнеров о том, что также существовала и красная линия;
• Наши западные партнеры знали о вторжении российских войск 7 августа утром;
• Я думаю, что концепция резервистов была ошибочной;
• Сегодня мы не располагаем какими-либо конкретными признаками военного характера того, что свидетельствовало бы о возможном [географическом] расширении российской оккупации; Но есть один аспект, который необходимо принять во внимание – непрогнозируемость русских; Ни мы, ни какая-либо из иностранных разведывательных служб не обладали какой-либо информацией об ожидаемой полномасштабной интервенции и оккупации со стороны России на значительной части территории Грузии, но как вам известно, это произошло. Сейчас там [на прилегающих к Абхазии и Южной Осетии территориях] расположены наблюдатели из ЕС, что в значительной мере сокращает (географически) шанс расширения [за пределы сепаратистских регионов];
• У Ломаия спросили по поводу информации, представленной руководителем Службы разведки о том, что его ведомство проинформировало власти по поводу возможных российских инвестиций в одной из "стратегических областей" – в сфере энергетики. Ломаия ответил: единственное, что я могу сказать вам, это то, что после завершения военной фазы агрессии, мы действительно получили такую информацию от Департамента разведки, и мы изучаем эту информацию в настоящее время. Вам известно, что российский капитал владеет некоторыми серьезными активами в Грузии, и мы не наблюдали каких-либо проблем с их стороны во время войны;
• Ломаия также попросили объяснить причину блокирования сайтов с доменом «RU». Ломаия ответил: вам известно, что доступ к веб-сайтам зависит от частных фирм провайдеров, и это было их собственной инициативой — кстати, не все из них сделали это. Государственные структуры не имеют ничего общего с этим решением частных интернет-провайдеров. Вам известно, что президент имеет право издать соответствующий приказ в отношении в связи с военным положением, но никаких таких мер принято не было. Некоторые провайдеры посчитали, что их гражданский долг сделать это, потому что российские СМИ, включая онлайновые средства массовой информации контролируются властями, а СМИ использовались для пропагандистской войны. [Несмотря на то, что ограничения на российские сайты с доменом «RU» сняты, каналы российских телекомпаний, передающих новости, по-прежнему заблокированы. Темур Якобашвили в одном из газетных интервью в конце августа заявил, что идея по блокированию российских телеканалов на территории Грузии принадлежала ему].