Бывший президент Грузии Михаил Саакашвили, который сегодня впервые присутствует на своем судебном процессе, получил право от Судейской коллегии сделать политическое заявление и обратиться к общественности.
Ниже приводится перевод полного текста заявления Михаила Саакашвили в Тбилисском городском суде, где обсуждается дело о разгоне акции протеста 7 ноября 2007 года и вторжении на телеканал «Имеди». Прокуратура обвиняет бывшего президента в превышении полномочий:
«Прежде всего, я хочу приветствовать людей снаружи, приветствовать общество Грузии, и я хочу задать вам вопрос – в течение нескольких дней я перемещался по Грузии, у меня была возможность общаться с людьми, прежде чем меня взяли в плен, и я увидел, что народ очень расстроен, народ очень мрачен, народ практически не улыбаются, люди очень несчастен. Я хочу сказать вам, мой дорогой грузинский народ, хочу спросить вас — не скучаете ли вы по чувству гордости за свою страну? Не соскучились ли вы по темпам и драйву развития? Не скучаете ли вы по новизне и возрождению? Не соскучились по любви и теплу? Не соскучились ли вы по празднованию победы? И если вы соскучились по всему этому, тогда то, что сейчас происходит, мы должны закончить все вместе.
Я хочу начать с того, почему я нахожусь в этом зале и почему я сегодня нахожусь в Грузии. Я здесь, потому что вы знаете, что я исполнительный председатель совета в самой большой стране Европы (Украине), который собирается каждый месяц. Вот уже два месяца он не собирался по понятным причинам, включая президента Украины, премьер-министра, спикера парламента, всех министров, генерального прокурора, и который занят подготовкой необходимых реформ для парламента Украины. С моей подачи и подготовленные мною несколько очень важных законов были приняты Верховной Радой. Это, например, закон о собственности на землю, вся совокупность законов. О разрешениях на строительство, которые также не помешали бы и Грузии, потому что в этой сфере очень много коррупции. (Закон) об электроэнергии, и сейчас перед уходом я оставил Акт о свободе экономики Украины, который у нас был в Грузии и был отменен этим правительством, а также я закончил фундаментальный пакет реформ здравоохранения в Украине.
Я занимал очень важную должность в Украине, более того, например, по опросам «Ипсос», я был на первом месте, когда спрашивали людей, кого они хотели бы видеть премьер-министром Украины в первую очередь, и более того, я дважды отказывался быть премьер-министром Украины при президенте Порошенко, минимум дважды.
Что касается материальной стороны, мне никогда не было так хорошо, как сейчас в Украине, у меня есть дом… высокая зарплата, уважение, я читаю лекции по всему миру. Например, недавно на самом фешенебельном курорте Мексики я прочитал лекцию 600 миллионерам и миллиардерам о налоговом кодексе и, конечно же, за все эти лекции мне платят деньги. И вот, я все отложил в сторону, я отказался, временно хотя бы во всяком случае, и приехал в Грузию, где точно знал, что сначала — меня могут убить по пути сюда, как это сделали Звиаду Гамсахурдиа, или посадить в темницу, выйти откуда у меня шансы минимальные, как все уже убедились.
Наверное, слишком много людей скажут обо всем этом, что я не в своем уме. Что должно заставить человека отказаться от всего вышеперечисленного, от всей роскоши, уважения, положения в самой большой стране Европы, отложить в сторону и пуститься в водоворот, из которого шансы вылезти практически очень низки. Но есть еще кое-что, что больше всего движет мной и причина, по которой я нахожусь здесь, а именно то, что я действительно люблю Украину, где я провел более семнадцати лет своей жизни, но я безумно люблю Грузию, где я родился и вырос в очень любящей семье.
Моя бабушка Мзия скончалась недавно, и я не мог проводить ее по понятным причинам. Грузия — страна, где меня учили такие учителя, как Гела Чарквиани и Манана Чавчавадзе. В тюрьме я получил письмо от моей первой учительницы Нинели Татарашвили, которая преподавала мне по самым новаторским книгам Шалвы Амонашвили, тогда еще в Первой экспериментальной школе, а также от Клары Чхаидзе, моей учительницы грузинского языка и литературы в 51-й школе. Не скрою, я много плакал в камере, читая эти письма, ни на что другое у меня не было такой реакции. Я знаю, что Гела Чарквиани был первым подписавшим петиции о моем освобождении в последние дни его жизни и, конечно, (когда) я услышал о его смерти незадолго до того, как я потерял сознание в восемнадцатом учреждении, и это тоже было огромным ударом для меня. Гела часто говорил, что я была лучшим учеником в его жизни, а я прост говорил себе, что не имел возможности увидеть его и сказать ему, что он был самым лучшим учителем для меня. Так получилось, мистика наверно какая-то, может это и не так уж важно, за несколько дней до того, как я услышал о смерти Гелы, мне приснилась его квартира на улице Пекина и как будто Ираклий Чарквиани, который тоже был моим другом, и мы вместе росли , сказал мне, что Гела вышел и скоро вернется, и через несколько дней я услышал о его смерти.
При чем тут все это, что мне каждую ночь снились Грузия, Батуми, Абхазия, стадион в моем дворе, куда я ходил играть в футбол на улицу Пекина, и становилось все невыносимее ощущение, что я и все мы, грузины, все это теряем. Наша нация теряет свою Родину.
Вы знаете, что в 2008 году, когда русские передали мне через французов, через Саркози и через американцев, что на следующее утро они собирались войти в Тбилиси, и чтобы я и моя семья должны были покинуть Грузию. До этого они бомбили и сравняли с землей аэропорт Копитнари, который мы потом восстановили, а сейчас он совсем другой. Они бомбили территорию вокруг аэропорта Батуми. Они даже бомбили аэропорт Тбилавиамшени. И единственное, что они не бомбили, — это Международный аэропорт Тбилиси, и единственная причина, по которой они не бомбили, — это ультиматум, согласно которому Саакашвили пусть запрыгнет сейчас в самолет и сбежит куда-то за границу вместе со своими родственниками, со всеми. Не скрою, что некоторые американцы также советовали мне (сделать) это, мои друзья, потому что в противном случае русские приедут в Тбилиси и неизбежно выполнят то, что Путин обещал Саркози – повесить меня за одно место, а также уничтожить моих близких. Мне потребовалось две-три минуты, чтобы принять решение, что мне нужно было делать.
Я вспомнил, что и в 1921 году я много раз думал об этом, когда большевистская армия вошла в Тбилиси, правительство Грузии поехало сначала в Батуми, затем в Стамбул, затем во Францию. Я много раз бывал в имении Левилль, которое они приобрели, где они жили, и я знаю, что 10 лет спустя, 20 лет спустя, 30 лет спустя, даже 40 лет спустя, уже старики уже сидели и разбирали истории о Грузии, которую они больше никогда не увидели бы в своей жизни. Я подумал, что никогда не поставлю себя в такую ситуацию. Мой уход из Тбилиси для меня означал ввод российских войск в Тбилиси и развевание российского флага в Тбилиси, и это было содержанием этого ультиматума. Вот в Афганистане при аналогичных обстоятельствах президент покинул страну, и сразу же вошла другая сила.
Мой любимый президент Рональд Рейган говорил, что мы всегда находимся в одном поколении от потери нашей независимости, и я хочу с сожалением сказать, что, возможно, для нас настало время, когда это происходит на наших глазах. Это объективная реальность. Когда я был в Батуми, я ходил и видел, что много русских гуляют, есть разные русские, какие-то совершенно безродные, неопределенного происхождения, какие-то провинциальные русские, которые покупают 70% квартир, которые там строятся. Я видел, что в тюрьме… (не разобрать, какое слово говорит Михаил Саакашвили) слишком много продуктов продается, элементарные вещи. По телевидению транслируют много русских каналов, переведенных на грузинский. Кстати, в Украине ничего подобного не происходит, там все это запрещено, потому что Украина — это страна, находящаяся в состоянии войны с Россией, как и Грузия.
Я приехал, потому что слышал от многих грузин, что мне нужно вернуться. Я слышал от тысяч моих соотечественников, которые встречали меня в различных аэропортах. От тех наших соотечественников, с которыми я встречался на больших собраниях иммигрантов в Европе и Америке, что мы должны вернуться в Грузию, последним мне сказал мой 15-летний сын, который сказал, что либо сейчас, либо никогда, и мы потеряем нашу страну, Никуша. Об этом мне рассказала Сандра, которой я очень доверяю и с которой мы вырастили двух очень крутых детей, и следы работы Сандры мне встречаются повсюду, в том числе в тюремной системе, где она проделала много хороших дел с точки зрения здоровья заключенных, также как и скрининг и вы знаете, многое другие. И это тогда, когда мы не были миллиардерами, у нас была зарплата по 800 долларов в 90-е, 400 долларов тратилось на благотворительность. Еще один очень важный человек для меня сказал мне в Украине, из Тбилиси, что если я не приеду сейчас, то мы потеряем нашу Родину, и мнение этого человека, для которого я был очень дорог… было очень важно для меня. И, наконец, моя мама, которая сидит в этом зале, которая является профессором истории Грузии и очень хорошо знает о многом, сказала мне, что как мать, она не хочет, чтобы я подвергал себя опасности, но как патриот Грузии, считаю, что мы находимся в очень плохой ситуации, и я не просто мать, и сейчас мы находимся в такой плохой ситуации, что мы должны что-то делать.
Конечно, с моими украинскими друзьями тоже познакомились многие, Лиза Ясько приехала в Тбилиси и сказала, что в вашей стране происходит катастрофа. Она рассказала мне историю о множестве безработных на бирже (имеется в виду скопление людей без дела, обычно, рядом с местом проживания). В Украине не найдешь молодого человека, стоящего на бирже, там у всех есть работа. Здесь на каждом шагу меня шокировали больше всего, люди, стоящие на бирже, очень печальные люди, и она (Ясько) также сказала мне, что пора уже, чтобы как-то помочь этой стране.
Вы знаете, что происходит в Грузии, после моего президентства обменный курс валюты упал дважды, и с начала моего президентства мы укрепили валюту на 28% по отношению к (времени правления) Шеварднадзе, а затем мы снова укрепили ее, и этот курс валюты упал дважды, цены выросли минимум в три раза. Заработная плата госслужащих практически не увеличилась, также как и в частном секторе практически не увеличилась. Народ массово убегает отсюда. Это трагедия, когда молодой офицер, получивший лучшее американское образование и который был командующим одного из направлений Вооруженных сил Грузии, которые я создал, практически с нуля, теперь работает грузчиком в Нью-Джерси и теряет все свои лучшие годы на эту деятельность.
Это трагедия, когда офицер Церцвадзе, которые впервые в истории после Второй мировой войны, в масштабах мира, первым сбил стратегический бомбардировщик России ТУ22, ушел, и потому что в этой стране его преследовали и преследовали люди, кто убил наших спецназовцев (после этого бывший президент говорит фразу — те, кто был в плену России)… те, кто посадил в тюрьму Романа Шаматава, воистину героя Грузии…, ушел и вместе с семьей сдался как беженец, в лагерь , в Германию.
Это трагедия, когда в аэропортах Польши, в той же Варшаве эти очереди постоянно заняты грузинами, самолетами один на один, которые перевозят туда, на польские заводы, где они… получают копейки, максимум 700-800 евро и часть из них платят за общежития. Аэропорт Вроцлава, второй польский аэропорт, из которого перевозят в Германию (грузин) для сбора клубники, практически, в качестве рабов.
Мы потеряли 700 тысяч наших соотечественников за последние 9 лет, это по данным на начало этого года, а в этом году прибавилось не менее 100 тысяч еще… Возьмите статистику, за 8 из 9 лет президентства Саакашвили в Грузию возвращались больше, чем уезжали. То, что им удалось сделать за последние 9 лет, нашим феодалам для этого понадобилось, когда на протяжении 70 лет продавали наших девочек и мальчиков на Стамбульском рынке из Анаклия и Рабати, этим удалось сделать это практически за 7-8 лет.
Экономика Грузии превратилась в точно такую же экономику, какой является Венесуэла, какой была Молдова до сих пор. Основная модель состоит в том, что все местные ресурсы принадлежат одному олигархату, или одному олигарху, одному правителю, в то время как население выжывает за счет денежных переводов от своих родственников, либо службой у этого олигарха. Это и есть экономическая модель Грузии, которая сформировалась, и из которой нет никакой перспективы, кроме невзгод и бегства.
Я встречал тысячи наших женщин, которые в Греции и Италии заботятся в основном о пожилых людях, но возраст этих женщин уже таков, что скоро за ними нужно будет заботиться, и у них нет пенсии, часто ни правового статуса, ни сбережений, потому что они отправляют все в свои брошенные дома. Это трагедия, которая происходит у нас на глазах… И я не мог сидеть в Киеве или в своем кабинете, который находится прямо над кабинетом президента Украины, в Администрации президента, и наблюдать оттуда, как разваливается на части и частицы, на простые множители моя страна… И это катастрофа в стране, которая когда-то была экономическим реформатором №1 в мире (тут Михаила Саакашвили прервали прокуратуры).
Сегодня мы первые по смертности от Ковида, мы были экономическими реформаторами №1 в мире. Мы были самой быстрорастущей (экономически) страной в мире — за время моего президентства экономика выросла в 4 раза. Хочу напомнить, что с момента моего президентства выраженная в долларах экономика выросла на 0%. Грузия потеряла… последние 9 лет полностью потрачены зря, потому что за 9 лет, в условиях войны, во время глобального экономического кризиса, мы выросли в 4 раза, национальное богатство увеличилось в 4 раза, бюджет Грузии увеличился в 12 раз, зарплаты и пенсии выросли в 10 раз, а за последующие 9 лет заработная плата практически снизилась, потому что обменный курс упал, а экономика не выросла ни на один процент. Разве это не трагедия? Как мы можем смотреть на это спокойно и принимать, как данность?
Я хочу напомнить вам, что мы — страна, которой сегодня то один посол даст подзатыльник, то другой, и это была страна, куда во время моего президентства приехали три американских президента – (Джордж) Буш, (Дональд) Трамп и (Джо) Байден, несколько вице-президентов. Это страна, где на нас напали, люди, 6 европейских лидеров, рискуя своими жизнями, приехали и встали вместе с нами на площади. Это была страна, куда во время войны приехала канцлер Германии, президент Турции, еще четыре или пять других лидеров. (Всех) я не могу перечислить, прошел большой саммит в защиту Грузии, практически под бомбами. То, что они считали танцами и игрой, было одной из самых возвышенных страниц в истории Грузии, когда 6 европейских лидеров были в центре Тбилиси на глазах у сотен тысяч людей, и мы сохранили и спасли нашу столицу.
Это была страна, где туристический сезон нам открывал принц Монако, прямо своим медовым месяцем, а оперный сезон открывали (Хосе) Каррерас и (Пласидо) Доминго, два величайших певца в мире — оставшиеся. Туризм увеличился с 70 000, когда я стал президентом, и все называли меня сумасшедшим, когда я говорил, что будет 5 миллионов, и увеличилось до 8 миллионов. Но я не представлял себе таких туристов, которые сейчас рыскают, я представлял себе людей, которые платили бы в 5 раз, в 6 раз больше для развития грузинских семьей и Грузии.
Это была страна, которая строила новые города. Сколько ни переписывали историю, Батуми построил Саакашвили. Если у меня было бы время, Лазика уже была бы построена и была бы самым великолепным портом на Черном море. Кутаиси практически стал новым городом, потому что моя концепция заключалась в том, что регионы должны развиваться. Это означает, что кутаисцы должны гордиться тем, что они живут в очень крутом городе, а не в каком-то отсталом месте, которое практически превратилось в деревню, а перед парламентом пасутся коровы. Потому мы переместили туда парламент. Мы перенесли Конституционный суд в Батуми. Лазика должна была стать главным финансовым центром Грузии. В Батуми строился терминал крупнейшей круизной компании в мире, единственный на Черном море. Я был также и губернатором Одессы, и Одессе даже не снилось то, что мы сделали в Батуми.
И теперь, за все этого, что мы построили это здание, мы повесили этот флаг, мы создали этот герб, мы создали этот гимн и, самое главное, мы создали государство и государственные институты, которых в Грузии не было веками, я стал первым правителем Грузии после царя Луарсаба, 400 лет назад произошла эта история, который попал в заключение? Это величайший позор для всех, кто участвует в этом. Это самое большое унижение, которое нам устроил… Я не верю, что это грузины. Это классическая русская комбинация, весь мир поражен тем, что я должен обращаться к вам через это стекло вместо того, чтобы ходить вместе с вами по моей стране, в стране, которую я построил, и развивать ее вместе с вами.
Что касается того, за что меня осудили, то я уже осужден по двум делам — одно дело касается чего-то неслыханного, помилования президентом, т.н. дело Гиргвлиани, которое не является никаким делом Гиргвлиани, и так назвали для пиара. Смерть Сандро Гиргвлиани была трагедией, тех офицеров задержали. После войны 2008 года произошла амнистия военных, 280 военнослужащих, один из которых, как я узнал, за волосы тащил меня в Глданском учреждении, были амнистированы мной. Но амнистии не было, срок заключения был сокращен вдвое. Прошло еще 6 месяцев, и судья, два разных судьи освободили их по УДО, и один из них сейчас судит меня по делу пиджаков. Неужели на самом деле темно, люди? Разве страна не закрыта соломой? О другом деле я уже и не говорю, по делу Гелашвили — это классическое «Hear say», что означает — «Я слышал, что он слышал». Вот, меня судят по этим показаниям, которые ни в одной стране мира, ни в какой правовой системе не могут быть приняты в качестве доказательств, и что удивительно, когда эти приговоры были вынесены и отправлены в Интерпол, в Интерполе «поржали» и порвали над вашими головами эти приговоры, как позорные и даже не начинали рассматривать, позор… Я сам разговаривал с заместителем директора Интерпола, который сказал, что ваша прокуратура позорная (здесь Михаила Саакашвили опять прервала сторона обвинения).
Что касается дела 7 ноября. Во-первых, когда постоянно крутите кадры 7 ноября, которые мне очень неприятно смотреть, и мне это до сих неприятно об этом вспомнимать, разве у вас вчера не было 20 июня? Сравните количество пострадавши 20 июня и 7 ноября. Разве не вчера было убийство Лексо Лашкарава, которое подстрекал высочайшее должностное лицо Грузии своим прямым призывом, но я хочу поговорить о том, какой геополитический контекст был тогда в Грузии.
Грузия шла к НАТО, в 2006 году Путин сказал мне, что сделает все, чтобы остановить этот процесс. В том году президент Беларуси Лукашенко сказал мне, что этот Аркадий Патаркацишвили, председатель Олимпийского комитета, должен был мол прийти ко мне и попросить разрешения на встречу со мной. Я сказал – делай что хочешь, но ничего путного из дела не выйдет, мол не принимай. Потом Патаркацишвили все равно едет в Минск, а потом Лукашенко рассказывает мне — мне позвонил Путин и сказал: «Ребята придут поговорить с Патаркацишвили, тебе не нужно с ними встречаться». Приехали три генерала ФСБ, об этом сказал Лукашенко, которые заранее встретились с Патаркацишвили, и Путин объявил им, что это следующий президент Грузии. Это происходит в сентябре 2007 года.
После этого начинается кампания, что должны быть масштабные выступления, организованные и финансируемые Патаркацишвили. Деньги Патаркацишвили были полностью российскими деньгами. В СГБ должно храниться письмо Федерального бюро расследований США, которое они написали нам осенью 2007 года, примерно в октябре, в котором сообщалось, что в Ереван прибыли воры в законе — Усоян и несколько грузинских воров в законе, в функции которых входила организация беспорядков в столице Грузии. Это письмо с предупреждением от ФБР. В октябре 2007 года в Тбилиси прошла историческая конференция. Прибыл генеральный секретарь НАТО, прибыло несколько министров иностранных дел, посол США в НАТО и заместитель госсекретаря, конференция, которая длилась несколько дней, была очень широко освещена… и было практически принято решение по ПДЧ для Грузии. Они уехали с потрясающими впечатлениями от того, какая это классная страна. Они уехали, если не ошибаюсь, 30 октября, 2 ноября прошло это большое выступление, демонстрация в Тбилиси.
Я далек от мнения, что все вышедшие на улицы люди либо танцевали под российскую музыку, либо знали о планах Патаркацишвили. Это был трудный период в том смысле, что мы провели очень болезненные реформы, в результате чего десятки тысяч сотрудников полиции, например, остались без работы. Слишком много людей не смогли встать на новые рельсы. Инфляция в то время была не такой большой, как сейчас, но была довольно высокой. Несмотря на то, что экономическое развитие было больше, чем сейчас, но некоторые люди имели более высокие доходы, а некоторые стали беднее. Следовательно, у людей была объективная причина злиться на нас. Поэтому действительно был большой митинг, мы восприняли это как сигнал. На этот митинг пришел Патаркацишвили и выступил с речью, тем самым все было понятно, для чего и как устраивалось все это.
Затем продолжились небольшие протесты. 7 утром будят меня и говорят, что у полиции произошла небольшая стычка с ними, потом переросло в то, что произошло сегодня перед судом. После этого вышло много людей, и на авансцену вышел министр внутренних дел. Я смотрел это по телевизору, я не давал никаких инструкций, и они выполняли свои обязанности, как они понимали и какой опыт имела наша полиция, которая была очень молодой и очень неопытной.
Бог защитил нас, и во время этих столкновений никто не погиб, 1 человек получил серьезные увечья. Это происходит в очень многих странах, и никто не думает возбуждать дело, кроме особых маньяков. После этого я сделал то, что делают практически очень немногие лидеры в мире. Я подал в отставку, сократил свой президентский срок на полтора года и пошел на новые президентские выборы, которые с трудом, но все же выиграл, чтобы получить новый мандат от грузинского народа, зачем я это сделал? Потому, чтобы сорвать планы России, и из-за этих митингов и выступлений нам не блокировали вступление в НАТО. Затем президент Буш пригласил меня в феврале и сказал: какие крутые вещи ты сделал, и сказал мне, что то, что ты сделал, что ушел в отставку, поэтому ты здесь, и поэтому я поддерживаю тебя, чтобы ты не хватаешься за власть. Грузинский народ вынес вердикт по этому делу.
Теперь я хочу перейти к той части, которая произошла уже после возвращения в Грузию. Я прошел очень сложный, тернистый путь, чтобы попасть в Грузию… Я знал, что меня задержат, и тут стоял вопрос, задержат меня на третий день, на четвертый день или что-то в этом роде… Я даже не пытался скрываться, как всем известно, но то, что произошло потом, было наверно откликом на то, когда отъездом в Европарламенте я встречался с депутатами Европарламента, они спросили меня: не думаешь ли ты, что когда приедешь в Грузию, тебя там будут пытать? Я сказал в 21 веке, кто кого пытает, довольно вам, как они посмеют? Во время встречи в Сенате США один из сенаторов спросил меня: «мы просто боимся за твою личную безопасность, что они могут сделать с тобой в тюрьме». На это я сказал, что в 21 веке в нашей тюрьме кто что посмеет сделать. После этого (меня перевели) в 12-е учреждение в Рустави, где мне сразу сказали, что у меня нет права звонить по телефону, из-за одного из надуманных дел, конечно, где после того, как я помахал рукой из ванной комнаты нескольким десяткам человек, которые просто пришли на улице и мы случайно пересеклись, там замуровали окно, начался ажиотаж, потому что увидеть мое лицо можно сейчас через стекло, а так нельзя было ниоткуда.
После этого я сначала объявил голодовку, и ситуация была такова, что сначала врачей не пускали ко мне, кроме врачей того учреждения. Затем, в результате общественного давления, был создан государственный консилиум, который написал рекомендацию, что в профилактических целях, поскольку у меня уже произошло ухудшение по многим направлениям, я должен был перейти в гражданскую многопрофильную клинику, многопрофильную больницу, так написали. После этого ситуация продолжается, то не пускали адвокатов, то замуровали украинского омбудсмена, то отказали мне во встрече с со своим духовником, все это зафиксировано и отправлено во все соответствующие инстанции.
После этого у меня была назначена встреча с моей матерью и моими двумя детьми, у меня была назначена встреча с государственным консилиумом. Мне постоянно говорили, что, то консилиум занят и времени нет, то мои не приехали. Словом, врали мне обычно, а потом в мою камеру входит начальник тюрьмы и говорит, ваше ходатайство удовлетворено, вас переводят в многопрофильную гражданскую клинику, я ему сказал, скажите, где эта клиника, он мне сказал где-то в Тбилиси, не волнуйтесь, хорошая клиника. Я сказал, что хочу точно знать, что это за клиника, я не могу сказать вам из соображений вашей безопасности, но это именно то, что вы хотели. Не могу до конца привыкнуть к этому вероломству, быстро-быстро-быстро все собирай, а все остальное отправим вам туда и уезжайте туда… Я сел в машину скорой помощи. Привезли меня, как известно, в Глданское учреждение, где заключенные заранее знали, что я еду, потому что двери скорой не успели открыться, как только въехала машина, взорвался «шумок» и начали выкрикивать мое имя сразу же. Никто не знал, что я еду туда, все думали, что это Горийский госпиталь, (но) они (заключенные Гладнской тюрьмы) почему-то знали об этом.
Затем дверь открылась, я сказал, что никто не имеет права переводить меня в медицинское учреждение без моего разрешения, то есть в Кодексе содержания под стражей и во всех общих процессуальных нормах, и они ответили, что нет, все равно переведут. В том числе были очень грубые реплики провокационного характера и в это время слышен «шумок», крики, мат. Когда я сказал, что не выйду из машины, считаю это незаконным и прошу перевести меня обратно в 12-е учреждение, потому что Глданское учреждение, по всей информации, которая была у нас, не отвечало ни одному из требований, кроме одного, что там были криминалы, и эти криминалы могли морально терроризировать меня. Меня насильно вытащили из машины. Когда я пытался вырваться, меня сильно били по ногам, по рукам, была попытка придушить и за шею (неразборчиво, что говорит Михаил Саакашвили]… С меня сорвали обувь, сорвали верхнюю одежду и разорвали ее часть, и так голого отнесли меня, избивая и ругая матом, бросили в палату, где была предпринята первая попытка взять анализы без моего разрешения, на что у меня была соответствующая реакция.
Это не была палата, это была просто камера, в которой была кровать и не было звонка, чтобы вызвать (кого-нибудь), в случае необходимости, например, в случае потери сознания… и постоянно, весь день я слышал свой ругань, угрозы и это было абсолютно сконцентрировано и организовано администрацией. Откуда нам знать? Очень просто – (народный защитник Нино) Ломджария вошла полностью забинтованная, закутанная, никто бы не узнал, я не узнал, что она вошла, они всю дорогу кричали и ругались матом в адрес Ломджария. То же произошло и с Гварамея. Администрация тюрьмы заранее говорила, что это Гварамия, это Ломджария, и что сейчас надо кричать. Или, например, когда я выходил в комнату для встреч, откуда они могли знать, ставни были закрыты. Я встречался, например, с Хатией (Деканоидзе) в комнате для встреч и оттуда были слышны наши имена и крики. Это были факты пыток и бесчеловечного обращения, организованные, оркестрированные администрацией, как уже было отмечено международными организациями и центром «Эмпатия», и я также уверен, что это включено в доклад народного защитника. Это были факты пыток и бесчеловечного обращения с основателем грузинского государства. Не важно, пусть не будет Саакашвили, пусть будет Киброцашвили. Какое они имеют право, что после этого хотя бы кто-то повышает голос из правоохранительной системы.
После этого, когда мне оказали скорую медицинскую помощь, когда там не было ни одного многопрофильного специалиста, мне посчастливилось потерять сознание в присутствии адвокатов, и мне повезло, что тем утром, когда меня осмотрел врач тамошнего концлагеря, он посчитал, что я уже умираю и действительно не хотел, чтобы потом те же люди, которые организовали мою смерть, и это был абсолютно преднамеренный акт убийства, потому что все мои данные были ниже жизненно важного уровня, у меня нога опухла, практически не мог ходить, практически не мог мыслить, и когда эта женщина увидела, что я умираю, немедленно вызвала начальника Медицинского департамента Тамту Демуришвили и немедленно вызвала Гулико Килиптари, потому что моего личного врача не пускали. Это реаниматолог Республиканской больницы. Это была ситуация, когда Гулико Килиптари спасла мне жизнь, потому что я потерял сознание почти на 20 минут, это очень длинный срок. Специалисты знают, что в это время может случиться ишемический инсульт, остановка сердца — это все… Я очень хорошо помню, Гулико била меня по щеке, говорила — не умирай, не умирай, не умирай. Огромное спасибо этой благородной женщине…
Затем, вместо того, чтобы выполнить рекомендацию о переводе в многопрофильную клинику, Министерство юстиции объявило, что я в нормальном состоянии, немного есть осложнений, поэтому придут их специалисты, сделают анализы и решат, переводят ли меня, они хотели еще затянуть время, чтобы я умер… Это понятно, что было. После этого ко мне приходит один из врачей этого учреждения… (здесь сигнал прерывается, и не слышно, как Михаил Саакашвили продолжает свое предложение).
На улице было много людей, и именно так моя жизнь была спасена, с помощью мобилизации всего общества. Происходило умышленное убийство… Я уже не говорю о распространении моих личных кадров, постоянных призывов утяжелить голодовку, озвученных высокопоставленными должностными лицами, добродушное предложении, что я имею право на самоубийство, что почему я должен быть жив на 41-й день, делание ставок, сможет ли прожить 45 дней, или 49, озвученные различными политиками. Позорный факт, когда бутылки с медом подсчитывал премьер-министр страны, (который) практически заявил, что правительство Грузии следит за тем, что я покупаю в тюремном магазине. Давно уже такого не происходит ни в одной (неразборчиво, какое слово говорит Саакашвили) африканской стране. Нечто подобное может случиться только в нечеловеческой дикой стране. Такого не бывает ни в России, кстати, в вашем святилище, ни в Беларуси, как вы можете представить себе, там еще есть какие-то правила. Если бы не народный защитник – (Нино) Ломджария, я бы сегодня здесь не стоял (Михаила Саакашвили вновь прерывает сторона обвинения).
Если бы не смелость Нино Ломджария и принципиальность членов ее комиссии, я бы не стоял сегодня здесь живым перед вами, потому что она вместе с центром «Эмпатия», и что самое главное, вместе с вышедшим на улицу множеством людей, практически спасла не только мою жизнь, но и жизнь Элене Хоштария, которой я благодарен и многих других участников голодовки. Я очень благодарен Нике Мелия за то, что не поддался на провокацию, которая тогда организовывалась в связи с моим пребыванием в Глдани. Этого хотел наверно организатор, чтобы с одной стороны убить меня, и с другой стороны, чтобы нейтрализовать все. Большое спасибо также Национальному движению, которое наряду со сдержанностью проявляет большой боевой дух, так же как и всем другим людям (после этого экс-президент обратился к международному сообществу на английском языке).
Кстати, когда мы говорим об этой пытке, я очень хорошо помню, что мне говорил Лех Качински (бывший президент Польши), чью ближайшую соратницу, Анну Фотыга, не пустили ко мне и публично унизили. Отчаянный патриот Грузии, глава его администрации и министр иностранных дел… Но Лех Качиньский говорил мне, знаешь какая разница между Европой и (Россией)? В Европе, когда я не буду уже президентом, я буду на почетной пенсии, и все будут ко мне относиться хорошо, а вас, в азиатско-русском мире, тебя могут убить. Тогда я счел это преувеличением. Оказалось, что тот человек знал все прекрасно, потому что хорошо знал, как функционирует русский мир.
В то же время, когда я говорю о наших успехах, были ли у меня ошибки? Более, чем достаточно. Много таких ошибок, о которых я очень сожалею. Во-первых, моя ошибка — этот суд. Я хорошо помню, например, мои разговоры с Никой Руруа в 2011 году, когда Ника сказал мне, что нельзя, чтобы мы не предоставили полную независимость суду и не обеспечить, что если у человека не будет ощущения, что он найдет справедливость в тех делах, где есть интерес прокуратуры, и будет оправдан, считай, что все, что мы делаем, выкинуто в воду. Ники сегодня уже нет среди живых, но как будто он все точно угадал. Так что, конечно же, ошибка, что мы не смогли создать независимый суд, коснулась слишком многих моих соотечественников и касается и меня. Приношу свои извинения всем, кого это коснулось, а также за все ошибки, которые вас нечаянно коснулись. Еще раз прошу извинений, но ошибки и проступки — это одно, а преступление — другое. Я Михаил Саакашвили, и в Грузии не было виновного президента, я хочу, чтобы все грузины знали об этом. Основатель грузинского государства не мог быть преступником, потому что преступники не создают государство, а разрушают его, и вы видите классический пример этого, когда Грузия попала в руки бандитов.
Конечно, я очень спешил развивать Грузию, а те, кто спешит, всегда допускают ошибки. Я знал, что у нас было мало времени, я знал, что нужно многое сделать, но я недавно разговаривал со своим врачом, он приехал из села и устроился в Медицинский университет только потому, что были национальные экзамены. Другого шанса не было, и когда приходили и говорили, куда ты идешь, в Медицинский институт, знаешь сколько стоит устроиться? Приехал, поверил мне и устроился. Программа американских учителей — молодое поколение уже хорошо знает английский и почему они его знают, потому что у нас было 2 500 (иностранных) учителей в год. Не только мой сын должен был иметь возможность (или) сын Иванишвили учиться, (но) все грузины, начиная с села Лесичине, заканчивая Хуло и Мачхаани… Это была моя концепция.
Сегодня, когда нас тащат в Россию, я хочу просто еще раз напомнить народу, в чем разница между русским миром и Западом. Не в том, что вам рассказывают. Я не мог даже предположить, что пропутинская партия могла зарегистрироваться открыто. Не только зарегистрировалась, у них есть также акт, публикуют, вещают. Россия — страна, где насилие и рабство — это образ жизни. На Западе человек ценится по его таланту и способностям, и непотизм тут ни при чем. Я приехал в Америку обычным студентом вместе с Сандрой. Мы были очень бедны. За три года у нас обоих была крутейшая работа и неограниченные перспективы. Уже тогда я отложил эти перспективы в сторону и приехал в голодную и несчастную Грузию. Вот это Запад. Запад дает тебе шанс. На Западе нет кланов. Россией правят кланы. Вот эту систему навязывают нам, навязали уже в Грузии и хотят, чтобы мы примирились с этим.
Теперь нам говорят, что общество поляризовано, раздроблено и разделено ровно на две части, полная чепуха. Это иллюзия, созданная ботами… и интернет-манипуляциями и специальными каналами. Подавляющее большинство общества в Грузии сплочено больше, чем когда-либо, и в большей степени сформировано по своему выбору, чем когда-либо прежде. Эти люди, покажите мне трудности и покажу вам как бежать, некоторые убежали, а остальных сплотили эти невзгоды, несчастье и крайнее отчаяние, и мы никому не позволим убить эту надежду, для этого я и нахожусь здесь, чтобы не позволить убить эту надежда, а чтобы разжечь ее. Люди, не бойтесь никого (или ничего — неразборчиво, что говорит Михаил Саакашвили). Эти люди сознательно опубликовали запись моего избиения и пыток, а также свое обвинительное заключение. Точно так же, как убили Ию Керзаия, как убили Нугзара Путкарадзе… Лексо Рапава затащили также в отдел в разорванной одежде и избитого… Вот почему они теперь покупают то, что (Михаил Саакашвили не уточняет, о чем и о ком он говорят) они готовятся к войне с собственным народом, но нас много, нас очень много, и моя жизнь полностью принадлежит Грузии, и в этом случае я готов снова принести себя в жертву, как я был готов к смерти в Глданской тюрьме, я также готов умереть в любом другом месте, если это нужно будет Грузии, и Грузии это может понадобиться, и я хочу, чтобы мой народ знал об этом, но вы не должны опускать рук, потому что вас слишком много, вы слишком сильны.
Вспомните 14 октября, меня спасли не иностранцы тогда, вместе с Ломджариея меня спас народ, выйдя на улицы. Люди — огромная сила, и иллюзия раздробленности — это только иллюзия. Возможны разные вещи. Вот у батумского чиновника была зарплата 2500 лари, если я не ошибаюсь, по фамилии Дзнеладзе, Ростом, ушел со службы. Многие полицейские ушли с работы, когда Лексо Рапава подвергся несправедливому преследованию. Не продался и Нугзар Путкарадзе, настоящий герой. Разве лишние были бы для него 100 000 долларов? Но он не продался, и это то, чем я больше всего горжусь.
Поэтому все мы должны сказать себе — эта страна наша, мы не должны просить политиков, мол Миша ты приезжай, если Миша не приедет, мол нам ничего не поможет. Вот, я приехал и передал свою жизнь в ваши руки. Если какие-то политики не дадут нам план, ничто нам не поможет… Все люди имеют не только право действовать, но и обязанность, и я приехал сюда в то время, когда из Грузии бегут полмиллиона человек, в дополнение к тем, кто идет по грин-карте США и т. д… И я хочу вам сказать, что я пошел против течения. Звиад Гамсахурдиа говорил, что за течением следует только мертвая рыба. Я не хочу быть мертвой рыбой, и никто из нас не должен быть мертвой рыбой. Поэтому, действие. Также я хотел бы попросить каждого человека в своем дворе, в своем подворье, в своем селе создать свой комитет по освобождению Михаила Саакашвили из путинского плена, потому что, чтобы помочь вам, я не должен сидеть между конвоирами и не должен смотреть на это замкнутое пространство, потому что вы знаете, какая у меня есть энергия и какие у меня есть возможности, чтобы помочь вам.
И, наконец, я хочу сказать вам огромное спасибо, и, кстати, прежде чем сказать это спасибо, я хочу напомнить вам, как было, мол возбудили уголовные дела из-за того, чтобы (Саакашвили) не подключался к политике. Я хотел бы напомнить, в какой политике я участвовал, когда были возбуждены эти уголовные дела — я не был в грузинской политике, меня назначили губернатором Одесской области, губернатором самого большого региона Украины с 3-миллионным населением и самое стратегическое место для России. Я застрял в горле у Путина, и случайно не Путин ли подсказал вам, что я занимаюсь политикой и из-за этого нужно возбудить дело? Не случайно ли совпало так, что уголовные дела были возбуждены в течение месяца с момента назначения губернатором Одесской области? Какого еще подтверждения вы хотите? А этот Гарибашвили выходит и кричит, что возбудили потому, что он (Саакашвили) был в политике. Да, я был в политике, в украинской политике, на самом высшем посту, там, где Путину это не нравилось.
Грузию продают, продали уже, передали уже России и вытребовать ее обратно — это необходимое обязательство людей, у которых есть банковские кредиты у 2 миллионов, и каждый 5-й и 6-й не может их выплачивать. Мой бедный грузинский народ, бедный, но не зачморенный, как этого хотят некоторые. 14 октября мы увидели, что никто не зачморен.
Я хочу наконец обратиться к вам, мой дорогой народ — все знают, что я не должен сидеть в тюрьме. Всем известно, что эти обвинения беспрецедентно сфабрикованы, как получилось, что я объездил весь мир, генеральный прокурор Нидерландов четыре раза приглашал меня прочитать лекцию всей прокуратуре, в самой правовой стране Европы, и единственная страна, которая признает обвинения против меня, кроме этих бедолаг — это Россия (тут снова вмешивается сторона обвинения и призывает Михаила Саакашвили к корректности).
Конечно, я личный пленник Путина, и я хочу сказать грузинскому народу – никак не опускайте рук, никаких пауз и остановок, нам нужно спасать Родину. Все мобилизованы, все миролюбивы, организованы, но самоотверженны и отчаянны. Вот я же пожертвовал собой? Пожертвовала же собой Элене Хоштария? Пожертвовал же собой Ника Мелия, когда своими ногами пошел в тюрьму? Пожертвовал же собой Лексо Рапава? Никаких отступлений! Этот режим обязательно следует должен уйти! И Грузию нужно освободить!
Огромное спасибо, мой грузинский народ, за то, что приняли меня, за поддержку и за борьбу!
Мы обязательно, обязательно, обязательно победим этот ужас, и мы обязательно будем свободными, гордыми и очень успешными. Я абсолютно уверен в этом.
Бог нам в помощь и Святой Георгий. Да здравствует Грузия, Свобода (последнее слово уже не слышно)»…
This post is also available in: English (Английский) ქართული (Georgian)