Петр Померанцев: С Твиттером не победить в информационной войне

Петр Померанцев. Фото: Голос Америки

Над созданием имиджа Владимира Путина работали созданные недавно в постсоветской России пиар компании. Они пытались, чтобы президент нравился всем и чтобы он предстал перед страной, как заботливый, сильный, боец и успешный во всех сферах. За внутренней пропагандой последовала кампания дезинформации за рубежом.

Работает ли российская пропаганда на постсоветском пространстве и за его пределами, и какими способами можем бороться с ней? Об этом корреспондент Голоса Америки Ани Чхиквадзе беседовала с писателем, исследователем и известным журналистом Петром Померанцевым.

Недавно ваша книга была переведена на грузинский язык, в книге вы рассказываете о дезинформации, об имидже Путина и о том, какое влияние это оказывает на индивидуальном или персональном уровне.

Путин является телезвездой, когда он стал премьер-министром, он не представлял из себя ничего. Первое, что он сделал, установление контроля над телевидением. Он является телевизионным проектом. Его проект был создан таким образом, чтобы он был чем-то разным для людей различного типа. После выпивающего Ельцина он стал молодым лидером, который мог ходить по ровной линии. Это был огромный прогресс. Голос женщины избирателя имел большое значение, по сравнению с старым Лужковым. Линия пропаганды проходила через то, насколько молодым и сильным был он, и какими старыми и физически немощными были его оппоненты. Затем он сыграл военную роль, первым делом он отправился на поле битвы в Чечню, одетый в военную форму. Для многих он гангстер. Думаю, неправильно называть его гангстером, он намного хуже, он агент КГБ. Но ведет себя, как гангстер, так как знает, что это ценят в России. Ходит как гангстер, разговаривает как гангстер, сидит как гангстер. Он мог играть все эти роли.

Кто стоял за созданием имиджа Путина? Часто говорят о Суркове…

Путинский режим – это слияние двух групп, силовиков и изобретателей идей. Людей, которые работают над имиджем, идеями и пиаром и КГБ. Это слияние и является тем, что представляет собой режим Путина. Пиар стал очень популярной профессией в России в 1990-х годах, и многие талантливые молодые люди пошли по этому пути, одним из них был Сурков. Сурков хотел быть режиссером театра, но это у него не получилось. Затем он переместился в пиар и работал в предвыборной кампании Путина, затем он принял на себя телевидение и политические партии. Его роль важна и в создании иконы Путина, но над этим работали и другие.

Каковы основные мессиджи российской пропаганды?

Главное — не мессиджи. Главное – превращение информации в инструмент.

Не пытаются настроить мессиджи на адресата?

Информация должна иметь эффект, главное не то, чтобы иметь аргумент получше. Информация должна пугать людей, подкупить верность, подрывать, вызывать разногласия. Информация не имеет идеологической или интеллектуальной ценности. Он может взять и использовать идеологию, например, использовать неофашистов или евразионистов, когда это необходимо, но это всего лишь средство, и отдельно взятое лишено смысла.

Российская пропаганда отличается на западе и на постсоветском пространстве?

Часть идей была впервые опробована на постсоветском пространстве. В Украине и Грузии. Будь то кибератаки, или подрыв почвы у лидеров психологически. Мы должны помнить, и грузины помнят наверно, что Путин не сейчас стал империалистом. У России уже были империалистические устремления в начале 90-х годов, была война в Приднестровье, также была война в Абхазии. То, что Россия прекратила вмешиваться в дела других стран, продолжалось наверно всего 5 дней. Они всегда делали это, и думают, что это нормально. У них просто не было ресурсов и необходимой энергии. Разница в том, что в постсоветском пространстве они могут манипулировать на эмоциональном уровне. Недавно я был в Грузии, на горнолыжном курорте, где во всех гостиницах и ресторанах были включены российские правительственные каналы. Я был удивлен. Я спросил, ведь недавно к вам вторглась Россия. Их ответ был таким: «Мы не смотрим новости, но нам нравятся шоу». Это часть имперского инстинкта, и пока это не сломается, думаю, изменений не будет.

Как отличается нынешняя российская дезинформация от советской пропаганды?

Сегодня ситуация полностью изменилась. В отличие от системы планирования и контроля, когда все решалось двумя или тремя людьми и структура управления была четкой. Теперь у нас есть сетевая система, и имеют место множество неконтролируемых инициатив, будь то хакеры или что-то другое, которые временно подключаются к игре. Часть дела делается косвенно, и сложно отследить центр. В Кремле и вокруг него много акторов, которые ведут собственную информационную войну, которая в их интересах. Это в большей степени импровизация, чем централизованная система планирования. То, что работало во время «холодной войны» против их пропаганды, сегодня больше не будет работать. Тогда вы могли перепроверить факты, беседовать о теориях заговора со СМИ, и это все еще может сделать Государственный департамент в сотрудничестве с Washington Post или New York Times, чтобы перепроверить факты. Но это не поможет ни в чем. Так как реальная проблема заключается в разобщенности СМИ. Медиа-ландшафт изменился таким образом, что те пути решения, которые мы ищем, должны быть разнообразными. Мир изменился, реально.

Когда мы говорим о дезинформации в Америке, Франции и Германии, как вы думаете, что мы усвоили от нее? Каков наилучший путь борьбы с ней? Можем ли бороться с ней на западе?

Есть две вещи, которые мы часто путаем друг с другом. Одно дело политическая война, которую ведет Россия. Россия использует некинетическую политическую войну и нападает на другие страны. И пытается получить то, чего она хочет. Мы не можем судить, насколько они успешны, так как мы не знаем, чего они хотят. Если хотим ответить на это, мы можем ответить на это некинетическими методами, и можем сделать очень много. Но информационное пространство самое слабое место, потому что мы не ведем себя так, как Россия, мы не ведем пропаганды и не сможем превратить информацию в оружие. Мы можем установить санкции и предпринять много других шагов, политической войной можно многого достичь, если запад решит ответить, но пока-что мы не делали многого. Но мы не должны начинать с информационного пространства, потому что в этой части у России есть преимущество. С врагом не нужно воевать тем же оружием, которое является наиболее комфортным для него.

Мы можем полностью уничтожить российскую систему СМИ, если будет такое желание, но никто этого не делает. Например, запретить рекламы на российских телеканалах, не помогать в создании российских передач, не давать технику — все эти решения зависят от желания.

Не думаю, что это можно решить с помощью Твиттера.

Мы разъяснили эту политическую войну.

Вторая часть — наши внутренние проблемы, такие как демократия, доверие и дезинформация. Там, где проявляется Россия, но в большинстве стран она играет ограниченную роль. Это те проблемы, которые мы, как общество, должны решать.

Часто мы путаем две вещи, политическую войну и внутренние проблемы. Мы должны думать о них по-разному. Большинство стран не хотят отвечать России по различным соображениям. Их это не волнует.

Что произошло в случае с Германией?

Мы наблюдали за выборами в Германии. Конечно, мы не могли все измерить, но мы посмотрели за ультраправой «Альтернативой для Германии», которая показала хорошие результаты на выборах. В случае с немецкими СМИ Россия использовала разобщение немецких СМИ в своих целях. Основная часть населения Германии сейчас находится под влиянием альтернативных СМИ в противовес традиционным СМИ. Теперь у них есть их немецкая версия Брайтбарта, Кремль сумел внедрить себя в этой части. И их истории отличаются, в основном, анти-иммигрантскими настроениями. В основном, это СМИ, которые занимают радикально правую сторону. Они распространяют мессидж Кремля. Сложно понять, кто стоит за ними.

Это означает, что у них есть возможность распространять мессидж, если они видят необходимость в этом.

Они используют альтернативные платформы социальных сетей, аналогичных Twitter, но без правил. Здесь вы можете увидеть множество платформ, будь то ультраправые, или расистские, если нам не нравятся выборы, «Спутник» и т. д. Они живут в этом мире. Не важно, что у них нет зрителя, потому что рейтинг для них менее важен, чем экология этого пространства. Существует пространство, в котором некоторые члены общества живут в альтернативном мире, и в этом пространстве укрепилась Россия. Это важно. Мы часто обращаем внимание на операции типа Джеймса Бонда: «Ох, они пускают троллей на Твиттер», мы нашли троллей из Нижнего Новгорода, которые распространяют свои мессиджи, но это не главное. Более важно, сформировать разобщенные друг от друга пространства, где каждый на своем мнении и не принимает информацию из других источников. Это можно исправить только путем модернизации немецких СМИ.

Материал подготовлен для Civil.ge Голосом Америки. Перевод с грузинского языка на русский язык осуществлен Civil.ge. Для бесплатного использования этого и других материалов, пожалуйста, обращайтесь к Адаму Гартнеру.