Госинспектор считает, что зависимость от прокурора затрудняет его расследование

В докладе Службы государственного инспектора о своей деятельности в 2020 году говорится, что у службы нет эффективных правовых инструментов для расследования преступлений, совершенных правоохранительными органами.

Отметив, что ей необходимо разрешение прокуратуры для проведения различных следственных действий, в том числе, для допроса свидетелей, Служба государственного инспектора заявила, что «зависимость» от разрешения прокурора препятствует эффективному расследованию. В этом контексте государственный инспектор напомнил, что прокуратура не удовлетворила его запрос о начале уголовного производства по одному из дел, несмотря на то, что имелись доказательства, которые «по стандарту разумного предположения указывали на то, что конкретное лицо совершило преступление, входящее в компетенцию Службы государственного инспектора».

В докладе указано, что у надзирающего прокурора есть 72 часа для рассмотрения предложения заместителя государственного инспектора, что означает, что «проведение следственных/процессуальных действий, имеющих значение для дела, и, следовательно, получение существенных доказательств может затянуться или доказательства могут быть уничтожены». Согласно документу, на получение согласия прокурора на производство следственного действия может потребоваться до восьми дней, чего достаточно, чтобы уничтожить или скрыть доказательства по преступлениям, совершенным служащими лицами.

В докладе говорится, что соответствующие статьи Уголовного кодекса перекрывают друг друга. Например, по мнению государственного инспектора, это относится к преступлениям, указанным в подпункте «б» части 3 статьи 333 Уголовного кодекса (злоупотребление служебным положением с применением насилия) и статье 144 (3) (унижающее достоинство или бесчеловечное обращение), между которыми «иногда невозможно провести четкую грань».

В докладе госинспектор также указывает на недостатки в обработке персональных данных и отмечает, что у различных правоохранительных органов нет политики видеослежки. Согласно документу, сроки хранения данных, полученных в результате видеослежки, правила архивирования и администрирования систем видеослежки отличаются в зависимости от ведомств. Однако даже внутри одного ведомства правила обработки данных через системы видеослежения также отличаются.

Государственный инспектор отмечает, что зачастую круг лиц, имеющих право доступа к данным, строго не определен и, как правило, «несколько человек пользуются одним и тем же аккаунтом, и невозможно определить, кто, когда, с какой целью имел доступ к записывающему устройству».

В докладе говорится, что параллельно с сокращением количества судебных постановлений в 2020 году увеличилось количество абонентских номеров, на которых велась прослушка и запись телефонной коммуникации. «Это связано с тем, что постановлением суда часто выдается разрешение на скрытую слежку-запись более чем за одним абонентским номером», — заявляет государственный инспектор. Согласно документу, Служба государственного инспектора использовала механизм тайного прослушивания телефонных разговоров в 116 случаях в 2020 году, и причиной этого назвала неявку в Службу государственного инспектора в установленные УПКГ или наличие туманности-неточности в постановлении прокурора.

В докладе также отражены те расследования, которые касаются злонамеренного использования полномочий полицией и раскрытия личной информации или видеозаписей со стороны правоохранительных структур.

Государственный инспектор заявил, что Министерство внутренних дел недостаточно сотрудничает с ним с точки зрения предоставления видеозаписей. В частности, показатель предоставления записей наплечных камерам — 41%, а показатель предоставления записей камер, расположенных в отделениях полиции — 48%. Согласно докладу, показатель предоставления записей от Специальной пенитенциарной службы, частных лиц и частных учреждений является высоким (87%).

Службы государственного инспектора также изучила вопрос о неуважении личных данных правоохранительными органами в течение года, отметив, что Министерство юстиции опубликовало видеозапись визита представителя омбудсмена в пенитенциарное учреждение, не закрывая лиц присутствующих на видео людей. «Возможно, было важно проинформировать общественность об инциденте, но не было необходимости идентифицировать людей на видео, чтобы сделать выводы из видео и сформировать мнение о конкретном событии», — говорится в документе.

This post is also available in: English (Английский) ქართული (Georgian)