Когда признание не является целью

Одностороннее признание Россией независимости регионов Абхазии и Южной Осетии 26 августа 2008 года, которое она связывала с признанием Косово под предводительством США в начале 2008 года, не вызвало энтузиазма у международного сообщества. С тех пор прошло одиннадцать лет, но в отличие от Косово, которое признают 101 страна, независимость этих двух регионов Грузии признали только пять государств. На каком пути стоят Абхазия и Южная Осетия с этой «независимостью»?

Последователи России

Никарагуа молниеносно присоединилась к Кремлю в 2008 году в деле признания этих регионов, а Венесуэла разделила это решение в следующем году после того, как Россия заключила сделку с режимом чавеса о продаже вооружения на выгодные для Венесуэлы условия. Микрогосударства Тихого океана — Науру, Вануату и Тувалу – решили взять пример с России в 2009 и 2011 годах, но спустя нескольких лет Вануату и Тувалу отозвали признание Абхазии и Южной Осетии.

Наконец, в 2018 году, вполне вероятно, что под давлением России президент Сирии Асад также признал эти два региона. Сухуми и Цхинвали с большой гордостью открыли свои дипломатические представительства в Сирии и сблизились к сирийскими лидерами с ужасным прошлым с точки зрения прав человека и демократии.

Развитие событий после 2008 года

Многое произошло после российско-грузинской войны 2008 года, за которой последовало вынужденное перемещение тысяч людей, в основном грузин. Что самое важное, и Абхазия и Южная Осетия подписали с Россией Соглашение об экономической интеграции и переходе всего сектора безопасности и обороны под российское военное (и ФСБ) крыло. Со временем (внесенные в соглашение) дополнительные поправки еще больше усилили клещи России в отношении регионов.

Подписав 12 августа 2008 года при посредничестве ЕС Соглашение из шести пунктов, Россия обязалась вернуть войска на довоенные позиции. Вместо этого, Кремль радикально увеличил свой военный контингент в обоих регионах – в сумме до 9 000 военнослужащих. Россия создала обширную сеть военных (и пограничных патрульных) баз на этих территориях.

Из-за возведения физических барьеров и еженедельных арестов желающих пересечь (разделительную линию) – по большей части, грузин, желающих посетить свои земельные участки или родственников, российские силы безопасности препятствуют свободному передвижению через административную границу, ограничивая отношения между проживающими там людьми.

Независимость. Может и нет.

Похоже, что цель этого состоит в том, чтобы на фоне отсутствия де-юре признания, максимально отделить регионы от Грузии. Однако насколько серьезны оба региона в своем стремлении к независимости? Например, Южная Осетия часто проводит референдумы за присоединение к Российской Федерации и за «объединение» с Северной Осетией-Аланией (что является исторической фальшивкой).

Население Абхазии более серьезно относится к независимости, но благодаря бессилию абхазских лидеров в отношении игр России, от формальной аннексии Россию отделяет один шаг.

Прецедент Косово

Россия и настроенные с симпатией к ней силы часто говорят о Косово, чем указывают на неизбежность признания Москвой независимости Абхазии и Южной Осетии. Они говорят, что Запад действует лицемерно, когда признает Косово, но не регионы Грузии, когда защищает территориальную целостность Грузии, но не Сербии. Однако следует сказать, что, фактически, позиция Запада в отношении регионов Грузии и Косово является последовательной, поскольку она соответствует международным стандартам (ООН).

Тот факт, что независимость Абхазии и Южной Осетии никто не признает, кроме государств-сателлитов России, является виной самих двух регионов. Каким образом? Решающим фактором в этом процессе является их отказ от рассмотрения политики «Стандарты до статуса». Эта политика отражена в механизмах и рамках таких международных организаций, как ООН или ОБСЕ. Такой подход был сформирован в 2002 году для Косово («Стандарты для Косово» — pdf-версия), который полностью откликался с Резолюцией 1244 ООН, разработанной при международном участии и под международным надзором (с которой Россия также согласилась).

Это подразумевало, что правительство Косово должно было выполнить более 100 предпосылок для хорошего управления. Косово было поручено создать демократические институты, необходимые для обеспечения верховенства закона, осуществление избирательной и полицейской реформ, начать диалог с сербами и защитить права меньшинств (проживающих в Косово сербов), включая существование варианта двойного гражданства. Право на возвращение ВПЛ было одним из наиболее важных критериев.

Чтобы началось обсуждение правового статуса Косово и его будущего, Косово должно было дать международному сообществу гарантии осуществления этих реформ и изменений.

Стандарты до статуса

Какова ситуация с этой точки зрения в Абхазии и Южной Осетии? Подошли ли они серьезно к принципам хорошего управления? Сформировали ли они положение верховенства закона, где соблюдались бы права этнических меньшинств, в том числе, прав по языку, гражданству, образованию? Создали ли они гарантии с точки зрения права на демократическое участие? Что происходит с правом ВПЛ на возвращение? Большинство читателей хорошо знает ответ: нет. В этом направлении не было предпринято никаких шагов.

Справедливость требует отметить, что, согласно Индексу свободы Freedom House, Абхазия находится на лучшей позиции, чем Южная Осетия. Однако следует также отметить, что Абхазия также хромает в таких ведущих «стандартах до статуса», как права меньшинств, верховенство закона, стандарты правосудия, демократия и избирательное законодательство. Кроме того, оба региона по-прежнему отказываются серьезно подключиться к процессу разработки широко согласованного подхода об их будущем статусе на международном уровне.

Давайте рассмотрим некоторые вопросы, которые препятствуют международной общественной дискуссии по будущему статусу этих регионов.

Дискриминация по этническому признаку

Возвращение вынужденно перемещенных лиц является важным принципом для международных (правовых) рамок. Это потому, что оно касается главнейшего аспекта этнически мотивированных конфликтов — этнической чистки. Отказывая всем представителям (конкретной) этнической группы в возвращении в родной регион, представляет собой политику этнической чистки. Вот почему все международные организации — будь то ООН, ОБСЕ, Совет Европы или Евросоюз — поддерживают этот вопрос в резолюциях; Более того, его поддержка растет с каждым годом. Де-факто руководители Абхазии и Южной Осетии не согласны с дискуссией по вопросу возвращения ВПЛ на Женевских международных дискуссиях и в других дипломатических форматах.

Предполагают, что в результате грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов 1990-х годов имеются 280 000 грузинских ВПЛ, в том числе 26 000 после войны 2008 года. Большинству из них более 25 лет не позволяют возвращаться в свои дома. Их дома зачастую ограблены, отобраны или разрушены. После прекращения огня в Южной Осетии в 2008 году грузинские деревни были полностью разрушены. С помощью этой политики они пытаются предотвратить то, чтобы ВПЛ не требовали возвращения.

Незадолго до президентских выборов в Абхазии в августе 2014 года, проживающие в Гали грузины были лишены абхазских паспортов и 23 000 грузин — 20% всех избирателей лишили права голоса. Власти заявили, что они получили гражданство незаконно. Выборы в первом туре завершились победой Рауля Хаджимбы 50,6-ми голосов. Хаджимба является фаворитом Кремля, который до этого трижды пытался баллотироваться на пост президента, но безрезультатно. После этого для грузин усложнили получение абхазского гражданства.

Коллективное наказание

Это случаи являются примерами «коллективного наказания» определенной этнической группы. Такие подходы противоречат важнейшим основам международного правопорядка, основанного на законах, и рамочным соглашениям о этому порядку. А это главная причина, по которой международное признание Абхазии и Южной Осетии не вышло за пределы России и государств ее сателлитов.

Оба региона должны забыть о каком-либо прогрессе на пути к признанию их независимости до тех пор, пока не покончат с мероприятиями по «коллективному наказанию» этнического грузинского населения. Частые призывы международного сообщества, что такая практика недопустима, пропускают мимо ушей на протяжении более десяти лет: а отсюда следует единственный вывод, что ни один из этих регионов, ни их московские покровители, не заинтересованы в достижении международного признания.

Эти регионы, ставшие российскими протекторатами, куда намеренно не пускают международное сообщество, служат интересам внешней политики России, а не местному населению. (Эти территории) потому и висят на волоске (российской) аннексии, чтобы Грузия не стала членом международных альянсов, НАТО и ЕС. Эти территории потому оккупированы (Россией), чтобы помешать суверенитету признанного независимого государства (Грузии).

Автор: Йелгер Хруневельд (Jelger Groeneveld)

Опубликованная на этой странице статья отражает частное мнение автора, с которым редакция Civil.ge может не соглашаться, но посчитала это мнение ценным для читателя.

This post is also available in: English (Английский) ქართული (Georgian)